В 2019 – 2020 гг. Ветковский музей продолжал авторский проект «Богоматерь Огневидная: тайна образа». Работая над темой происхождения иконографии Богоматери Огневидной, мы обратились к рукописям конца XVII – начала XVIII в. и обнаружили там материалы по истории Жировичской иконы Богоматери. Известно, что старообрядческие книжные коллекции имеются в отделах рукописей НБ МГУ и Пушкинского дома. Принят термин «ветковско-стародубское собрание», по имени их происхождения.Это исторический регион старообрядческих поселений на порубежье Беларуси – России – Украины, с главным центром – Покровским монастырём, основанным на Ветке в конце XVII в. В отделе рукописей Библиотеки РАН (СПб), в собрании графа С.Г. Строганова, также есть старообрядческие рукописи, в т.ч. иконописный толковый подлинник [2], найденный в XIX в. в посаде Клинцы Суражского повета Черниговской губернии (теперь юго-восток Брянской области, соседний с Гомельщиной, прежнее Стародубье). Эта рукопись была определена как старообрядческий памятник ещё в 1861 году её первым исследователем Фёдором Буслаевым [8, 412].

Изучая Клинцовский подлинник, уже в алфавитном указателе глав, посвящённых чтимым образам Богородицы, мы увидели названия многих белорусских чудотворных икон, в том числе и Жировичской иконы Богоматери (рис.1). Само оглавление именуется: «Сказание главам книги сея Солнца пресветлого разумно».

В Клинцовском подлиннике образ Жировичской иконы входит и в «Сказание от коих образов явные чюда» [2, л. РМИ (148)]. В части «Святцы» под 7 мая значится: «В сей день явися образ пресвятыя богородицы жировицкия» [2, л. РД (104) об.] (рис.2).

В собрании графа С.Г. Строганова (а он был, среди прочего, и собиратель иконописных подлинников, и друг исследователя Клинцовского подлинника, Ф. И. Буслаева), среди строобрядческих рукописей есть ещё один иконописный подлинник конца XVIII в., найденный тогда же, в XIX веке [3]. Проанализировав его состав, конфессиональные особенности иконографии, оформление и орфографию, мы пришли к выводу, что, вероятнее всего, он происходит с той же территрии, что и Клинцовский подлинник, и может быть связан с деятельностью Покровского старообрядческого монастыря (перевезен в Стародубье с разгромленной Ветки в 1764 г.). Этот перевоз произошёл с ведома графа П.А. Румянцева, отца знаменитого собирателя древностей Н.П. Румянцева. Наместник Малороссийского края и владелец гомельских и стародубских земель, П.А. Румянцев видел в старообрядцах мощную силу для экономического подъёма региона. Известно, что события эти повлекли бурный расцвет стародубских земель, в том числе и промышленный.

И в этом иконописном подлиннике, в числе пронумерованных по порядку чудес от образов Богоматери, под номером 48 читаем: «Образ пресвятыя Богородицы жировитския в княжестве литовском, в повете сланимском, явися в лето 6699 (так! ГН) пастуси на древе ю обретоша, аки огонь горит; майя 7 дня» [3, л. 162 об.]. (рис. 3, 3-а). Что могло быть протографом этих сходных частей в обоих подлинниках конца XVIII в. (гипотетически оба – из региона Ветки – Стародубья)?

Уже в наши дни, спустя около 150 лет после этих «строгановских» находок, были предприняты археографические экспедиции МГУ в тот же регион порубежья Беларуси – России – Украины. В 1971 г. учёные обнаружили здесь ещё более впечатляющие рукописи, сохранённые старообрядцами [14]. Это, прежде всего, «Солнце пресветлое» [7], нашумевшее сегодня произведение Симеона Моховикова, сторожа кремлёвского Благовещенского собора, созданное им в 1715-16 гг. [15]. Само название сборника условно, так называется глава книги, посвящённая образам Христа: «Солнце пресветлое Христос бог наш» [7, л. И (8)] (рис. 4). Другая глава называется «Сказание известно вкратце от множества о святых чюдотворных иконах различными явлении образы пресвятыя владычицы нашея богородицы и приснодевы Марии» [7, л. КГ (23)] (рис. 4). Именно там собраны подробные предания о происхождении византийских, балканских, славянских и западноевропейских богородичных образов. Иконам посвящены отдельные главы. Мы приводим листы о явлении и «чюдах» иконы Жировичской богоматери «в княжении Литовском, а в повете Слонимском» [7, л. НВ (52)] (рис. 6, 6-а, 6-б, 6-в). Автор даёт ссылку на источник: л. 114 книги «Небо новое» Иоанникия Голятовского, причём используется могилёвское издание 1699 г. [1]. И ссылка точна: именно начиная с этого листа «Небо новое» излагает историю Жировицкой иконы (рис.5, 5-а).

«Перекладая» с белорусского, автор «Солнца» Моховиков свободно применяет разговорный язык в сочетании с высоким штилем. Ряд исследователей видит в ключаре кремлёвского собора старообрядца [19]. Так или иначе, автор «Солнца» приводит 102 ссылки на множество источников, среди которых и белорусские, и украинские, и польские издания. Он предстаёт исключительно эрудированным писателем барочного стиля. Книга дополнена 78 гравюрами, многие из которых западного толка. Книга посвящена опровержению иконоборческой ереси того времени, связанной с именем Дмитрия Тверитинова, подвергшегося влияниям протестантов-кальвинистов. Естественно, пропагандируя иконопочитание, сборник содержит статьи, посвященные чудотворным иконам. Однако, выступая на стороне «древлей» традиции, автор обращается для примера как к древним, так и к самым новым образцам иконографии. Общее число статей о богородичных иконах – 137. В рассказах о богородичных иконах автор использует материал 71 произведения исторического, агиографического, литургического характера. Таковы «Огородок Марии Богородицы» Антония Радзивиловского (между прочим, его сочинения были осуждены на московском соборе 1689 г.); «Небо новое» и «Руно орошенное» Иоанникия Голятовского, так и не изданный белорусский рукописный сборник второй половины XVII в. «Звезда Пресветлая», а также «черниговские и киевские печатные листы», посвященные чудотворным иконам. Большинство гравюр исполнено московским гравёром Григорием Тепчегорским, по биографии – сыном шляхтича, приехавшим из Чернигова, сочинявшим польские «вирши».

Задачей художника (Г.П. Тепчегорского) и писателя (С. Моховикова) было создание полного свода чудотворных икон Богоматери, почитавшихся не только в России, но и в других христианских землях. Некоторые типы иконографии были созданы только по литературным данным.

Вот что пишет о сборнике Моховикова искусствовед-семиотик Ю.О. Тарасов: «Художник-гравер выступил создателем новых моленных образов, благодаря тому остроумному замыслу, который ему диктовала барочная поэтика и риторика… ». В результате на каждой странице книги расположилась гравюра Тепчегорского (предположительно и созданная для этого сборника), а рядом – текст Моховикова. «Захватывая сферу воображения, эти образы сближались с поэзией, поскольку стирали границу между подобием древнему образцу и представлением об этом образце» [16, с. 61 – 63]. Этот поэтический характер образности чрезвычайно важен для понимания стиля Ветки. Он характерен и для ряда литературных произведений «школы Ветки – Стародубья», создававшихся с начала XVIII в., что существенно и для понимания икон Ветки [9]. Эти же черты присущи и сказанию о явлении Жировичской иконы Богоматери (рис. 6). Удивительно датирование события: 6699 от сотворения мира, т.е., 1191 (вот откуда автор Клинцовского подлинника взял эту дату). При точности ссылок на источники это удивляет. Однако в «Небе новом» явление Жировичской иконы не датируется. Как и в «Истории… Жировицкой иконы» («Гистория або повесть людей розных, веры годных… »), самом раннем произведении 1622 г. жировичского монаха и белорусского писателя Феодосия Боровика [17]. Впрочем, XII в. датируются находимые на Руси самые первые литые круглые иконки этого типа (греч. «Эпискепис», «Защитница», тип праворучного «Умиления» с параллельным положением ножек Младенца) [18].

Далее в сборнике С.Моховикова приводится продолжение истории: второе обретение иконы происходит «не по мнозих днех» после пожара, уничтожившего церковь, выстроенную Александром Солтаном, когда «идоша отрочата от училища по горе той играти… » (рис. 6-б). Кстати, в «Небе новом» Голятовского эта же фраза: «Хлопята з школы вышедше… ». Культурологические проблемы перевода приоткрывают перед нами вопрос о школьном образовании в ВКЛ, и собственно в Жировичах в 1500-х годах. И о естественности выбора слова «училище» в переводе – для сторожа Благовещенского собора, обладавшего лучшей в Кремле библиотекой, очевидно, имевшей и все «западно-русские» источники, на которые ссылался Стефан Моховиков. Местоблюстителем патриаршего престола в России тогда был Стефан Яворский, назначенный Петром I. Это воспитанник Киево-Могилёвской академии и европейских университетов, бывший униат. Но это другая тема.

Гравюра с изображением «Богоматери Жировичской» принадлежит резцу западного гравёра Даниила Петцельдта, исполнена в Вильне, о чём и подписана по-польски, так как святыня в это время находилась в униатском монастыре (передан в православие только в 1839 г.) (рис. 7). Это важный факт межконфессионального интереса иконописцев этого времени. Он характеризует ситуацию в Великом княжестве Литовском и её влияние на процессы развития иконописания в России.

Гравюра Даниила Петцельдта воспроизводит икону с кириллическим текстом вокруг. Сравнение с офортом 1682 г. работы Леонтия Тарасевича, польской гравюрой 1676 г. и произведением Карло Гранди (рис. 7, 7-а, 7-б, 7-в) даёт возможность представить широту известности святыни и образец, с которым работали гравёры XVII в. Обычно не обращают внимания на буквенное написание имени Иисуса Христа: IС ХС. Надпись исполнена кириллическим шрифтом, принятым в ВКЛ: это ренессансная европейская «антиква», известная нам, начиная с изданий Франциска Скорины .Надпись отражает и близкое старообрядцам обозначение имени Христа двумя буквами [IС], а не тремя [IИС], что характерно для ситуации и территории, где не было раскола.

При проведенном нами сравнении «Солнца пресветлого» С. Моховикова (1716) и Клинцовского подлинника (1770-80-е гг.), стало очевидно, что автор последнего не только был знаком с первой рукописью, но и ссылался на него неоднократно, упоминая название книги «Солнце пресветлое» и названия глав. Он воспроизвёл композицию каждого из листов «Солнца» в части, посвящённой образам Богородицы. И даже оставил места для вклейки гравюр, как и в образце 1716 г. То есть, традиция монастырей Ветки – Стародубья продолжала линию межконфессионального культурного взаимообогащения.

Переписывая статьи Моховикова, писец Клинцовского подлинника слегка менял орфографию и написание букв, приводя скорописный текст к стилю полуустава, принятому в старообрядчестве, что придавало повествованию торжественный характер непререкаемой истины. Рукопись «Солнца» находилась в данном старообрядческом центре в момент обнаружения в 1971 г. Но, вероятнее всего, она была здесь и в момент переписывания, цитирования и использования в качестве исторического источника автором Клинцовского иконописного подлинника в 1780-е гг. И найдена была именно здесь спустя 250 лет после своего написания. Список второй, 1730-х гг., нашли в XXI в., в ГИМе, уже в связи с первой рукописью. Связь использования текстов и гравюр «Солнца», по сути, иконографического произведения, с духовной деятельностью Покровского монастыря утверждает уже первый его исследователь И.В. Поздеева [15, 58]. Причём рукопись начала XVIII века – не одинокий памятник. Целый комплекс произведений связан с развитием иконописания: «Другой примечательной чертой Ветковско-Стародубского собрания является уникальная по полноте библиотека слов, сказаний, повестей, посвященных чудесам Богородицы и в особенности, богородичным иконам. Ни в одном другом собрании нельзя встретить столько замечательных памятников, в том числе оригинальных сочинений, редких, иллюстрированных гравюрами и миниатюрами текстов, посвященных Богородице и ее образам. Такой исключительный интерес к повествованиям и богослужебным текстам, посвященным богородичным иконам, неслучаен, он, возможно, направлялся из Покровского монастыря и поддерживался иконописцами Ветки и Стародубья. Самая ранняя рукопись, содержащая повести и чудеса о явлении богородичных икон, датируется 20-30-ми годами XVII в.»ⁱ[]. Эти факты – свидетельство малоизученного участия старообрядцев в развитии иконописи Нового времени, в том числе, и в разработке белорусских изводов иконографии Богоматери. Но и это особая тема.

Находясь в библиотеке МГУ, мы обратились и к ещё одному замечательному памятнику из Ветковско-Стародубского собрания МГУ, найденному в том же, 1971-м году. Эта рукописьⁱⁱ – «громадный конволют» (855 листов), ранние части которого могли быть написаны в самом конце XVII в., а основная часть – в начале XVIII в. В это время Покровский монастырь находился на Ветке, и это был единственный в то время столь мощный духовный центр старообрядцев-поповцев. Данный факт важен для утверждения, что стиль иконописи Ветки, с её небывалым по широте репертуаром иконографии, особенно богородичных икон, не случаен. Он формировался в раннем периоде её истории. Так, и этот грандиозный сборник «полностью посвящен чудесам богородицы и является своеобразной и очень полной энциклопедией русской мариологии… Из 41 произведения, включенного в сборник, 35 – это повести и описания чудес Богоматери, а остальные – слова и службы в ее честь» [14, с. 52–69]. Неожиданным для московских исследователей в 1970-е гг. казался чрезвычайный интерес старообрядческих авторов к современной им культуре Великого княжества Литовского: «60 миниатюр представляют главным образом южно- и западно-русские чудеса. В сборник входит и «книга «Звезда пресветлая»ⁱⁱⁱ [11] с очень характерным заголовком: «з белороссийского языка преведенный, елико возможно по творению их расположенный в пользу иноком и белицем перевод и списание сея книги. Именует в своей книзе… имя свое… грешного простолюдина Никиты». Но само оглавление громадного конволюта ставит «Звезду» и её изложение уже после целого раздела, посвящённого чудесам и явлениям богородичных икон. На листах 61 об. и 62 (в пагинации автора), в части сборника на голландской бумаге начала 1682-1683 гг. с филигранями «Герб города Амстердама»^iv [], находятся интересные для нас сегодня темы. Тут приводится описание слонимской-жировичской чудесной истории и нарисовано две миниатюры с сюжетами «Пастухи находят сияющую икону на древе» и «Пастухи приносят икону Богородицы Александру Солтану» (рис. 8, 8-а, 8-б, 8-в).

Рисунки исполнены в реалистической светотеневой манере, с лёгкой подцветкой в несколько цветов. Миниатюры легки в исполнении и представляют продолжение традиций летописных иллюстраций. Жировичская икона представлена цветной, с контрактурой (сокращённой надписью) IС ХС. Любопытно, что пастушки находят круглую сияющую икону, а на рисунке с сюжетом об Александре Солтане – икона уже в прямоугольной раме.

Язык и этой рукописи в данной части – непринуждённый перевод «с белороссийского», что в сочетании с реалистическим стилем рисунков характеризует культурную ситуацию в регионе «ветковско-стародубского собрания».

При сравнении трёх приведенных в статье источников описания жировичских «чюд», можно сделать множество культурологических наблюдений. Любопытны, например, некоторые ряды перевода слов в живописном описании мест действия, участников и артефактов – свидетелей событий.

Так, ларец, куда Александр Солтан прячет икону – «шкатула» — «киотец» — «ковчежец». Чудо происходит «на пущи» — «в пустыни» — «на диком лесу», где прежде паслись «дикие зверие»- «дивие зверие». Жировичи – «от жиру, то есть покарму, который там зверие дикие на пущи мели» — «от жиру, еже есть пища тучна… ». «На той пущи пасучи быдло пастырiе» — «в той пустыни пасуще скоты пастырiе». Образ на древе является «в великой светлости», как «свет велiй». «Накшталт огня палаючого» — «паче огня горящаго» — «наподобiе огня палающаго»… Всех авторов и переводчиков заново волнуют обстоятельства многовековой давности. Они передают всё с живописностью, где иллюзорность плавно впадает в эпическую «эпитетность». Новое время с его барочной культурой призвано убеждать и удивлять!… Но писатели – носителя и фольклорной стихии. И апокрифической, народной же струи книжности. И представители своих языковых сообществ. Всё это – предивно!

Жировичская икона Богородицы есть и в гравированном Своде богородичных образов. Он, как полагают, восходит к гравюрам Г. Тепчегорского, созданным специально для «Солнца пресветлого». Одна из гравюр, принадлежавшая семье златокузнецов, есть в коллекции Ветковского музея^v (рис. 9, 9-а). Гравюрами пользовались и как прорисями. Недавно был найден ещё один рукописный памятник – «Скитское покаяние» с краткими «Святцами». Это поздняя рукопись 1894 г. на бумаге добрушской фабрики князя Паскевича. Под 7 мая отмечено явление Жировичской иконы Богоматери, причём с той же архаизирующей датой, что и в «Солнце пресветлом»^vi. То есть, традиция не прерывалась.

Нечаева Галина Григорьевна,
ГУК «Ветковский музей старообрядчества и белорусских традиций
им. Ф.Г. Шклярова», г. Ветка, РБ

Источники:

1. Галятовский Иоанникий. Небо новое з новыми звездами сотворенное, то есть Преблагословенная Дева Мария Богородица з чудами своими. – Могилев: Тип. Максима Вощанки, 1699. – [1], 216, [9] л.

2. Подлинник иконописный (Клинцовский). Рукопись XVIII в. – БАН РФ, СПб. Строгановское собрание № 66.

3. Подлинник иконописный. Рукопись XVIII в. – БАН РФ, СПб. Строгановское собрание № 67.

4. Сборник слов о чудесах Богородицы. Вторая половина XVII – начало XVIII в. – Отдел редкой книги НБ МГУ, № 302.

5. Свод богородичных образов. Гравированный лист XIX в. – ВМСБТ. НВФ № 4334.

6. Скитское покаяние. Рукопись 1894 г. на бумаге добрушской фабрики князя Паскевича. – Гомель, частное собрание.

7. Солнце пресветлое. Рукопись 1715-16 гг. – Отдел редкой книги НБ МГУ. Ветковско-Стародубское собрание. № 293.

Литература:

1. Буслаев, Ф.И. О литературе. Исследования. Статьи / Ф.И. Буслаев. – М.: Художественная литература, 1990. – 512 с.

2. Воронцова, Анна Владимировна. Памятники старообрядческого литературного и книгописного центра Ветки и Стародубья XVIII - XIX веков: Автореф. дис. на соиск. учен.степ. к. филол. н.: Спец. 10.01.01 / Воронцова А.В.; [Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького РАН]. – М.: 2002. – 23 с. [Электронный ресурс]– Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/pamyatniki-staroobryadcheskogo-literaturnogo-i-knigopisnogo-tsentra-vetki-i-starodubya-xviii/ – Дата доступа: 1.02.2014.

3. Дианова, ГГА, № 14 (1681 – 1683); 17 (1683 – 1684). Дианова Т. В. Филиграни XVII—XVIII вв.: «Герб города Амстердама». М., 1998.

4. «Звезда Пресветлая» //Словарь книжников и книжности Древней Руси. Выпуск 3. XVII в. Часть 1. А – З. – 1992. С. 398 – 400.

5. Зименко Е.В., Кобяк Н.А., Шульгина Э.В. Новые данные о сборниках Солнце пресветлое // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. – 2010. – Т. 3, № 60. – С. 140 – 149.

6. Поздеева И.В. Археографические работы Московского университета в районе древней Ветки и Стародуба (1970-1972) //Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1975. М., 1976. С. 56 – 57.

7. Поздеева И.В. Вновь найденный Сборник Симеона Моховикова с гравюрами Г.П.Тепчегорского // Народная гравюра и фольклор в России XVII—XIX вв. М., 1976. С.175 – 198.

8. Тарасов, О.Ю. Рама и образ: риторика обрамления в русском искусстве / О.Ю. Тарасов. – М.: «Прогресс-традиция», 2007. – 447 с.: ил.

9. Туберозов Н. В. Феодосий (Боровик) // Русский биографический словарь – С Пб.: 1913. – Т. 25. – С. 325.

10. Шевченко Ю.Ю. Богородица Спилеотисса на древних христианских филактериях c изображениями серпентарид. – «РусАрх»: 2009 г. http://rusarch.ru/shevchenko4.htm

12. Юхименко, Е.М. Изучение памятников художественной церковной старины старообрядцами в начале XVIII в. // ТОДРЛ. СПб., 2014. Т. 63. С. 499–508.

• < Некоторые аспекты традиционного и нетрадиционного отношения к смерти у современного человека (по результатам экспедиционной деятельности Ветковского музея)
• О животноводческой обрядности в белорусском народном календаре >